Одна из самых обсуждаемых в научном сообществе новостей последних двух недель — свежая статистика об умерших от кори. Их количество, как и число заболевших, выросло в Европе в несколько раз. Все эти люди умерли от болезни, предупредить которую может простая, созданная аж полвека назад прививка! Умереть от кори в XXI веке — всё равно что погибнуть, решив отправиться по МКАДу в бричке. Зачем отказываться от прививки, которая спасает жизнь?
Ответ на этот вопрос ищут психологи, социологи, экономисты и даже политики. Их исследования читаются как детективно-приключенческий роман, в котором амбициозные учёные подделывают результаты экспериментов, а журналисты борются за читателей, играя на их страхах и когнитивных искажениях.
Сотрудничество недобросовестных учёных и СМИ, пугающих несуществующими последствиями прививок, началось буквально с момента появления вакцины. Но основную ответственность за развитие движения антипрививочников несёт конкретный британский учёный: в 1998 году он опубликовал в авторитетном медицинском журнале статью о том, что вакцина против кори вызывает в качестве побочного эффекта опасную болезнь (которую я умышленно не называю). Факты были подтасованы, а результаты экспериментов выдуманы, но обнаружили это не скоро. Когда публикацию отозвали и доктора лишили лицензии, было поздно: сенсационный материал растиражировали СМИ. Дальше в дело вступили когнитивные искажения: люди искажают информацию, которая противоречит устоявшейся точке зрения, и из всей массы фактов выбирают те немногие, что это убеждение хоть как-то поддерживают.
В 2017 году учёные из Эдинбургского университета опубликовали парадоксальные результаты исследования: три кампании по развенчанию мифов о прививках не снизили, а увеличили количество сомневающихся! Оказалось, что если тезис повторять многократно, пусть даже с целью его опровергнуть, то он прочнее укладывается в сознании. Кроме того, люди сочли, что, если учёные и врачи прикладывают столько усилий, чтобы убедить их в безопасности прививок, значит, у них есть тайные мотивы и с прививками точно что-то не так. В безопасности других безвредных вещей нас ведь никто не убеждает!
Бороться с когнитивными искажениями трудно прежде всего потому, что мы забыли, что такое корь. Мы не знаем людей, которые умерли бы от кори. И наши родители не знают таких, и наши бабушки с дедушками уже их не помнят. Абстрактная корь, которую никто никогда не видел, не очень-то пугает. А бояться её надо: она того заслуживает.
От вируса кори нет лечения — только симптоматическое. Это очень хитрый РНК-содержащий вирус, который, по одной из версий, мутировал из чумы крупного рогатого скота. Он проникает в кровь через слизистую дыхательных путей и немедленно поражает все виды белых кровяных клеток в наших лимфатических узлах. Истребив несметное их множество, вирус активно размножается и снова выбрасывается в кровь. Цикл повторяется. Иммунная система оказывается серьёзно повреждена, и в организме начинается взрывной рост опасных бактерий.
Человека бросает в жар, лихорадит. Органы дыхания отекают, в слизистой возникают очаги некроза: отмирают кусочки ткани.
По всему телу появляются папулы — маленькие высыпания, наполненные жидкостью; они нестерпимо чешутся. Бактерии вызывают самые разные воспалительные заболевания: отит, круп, пневмонию, гепатит, энцефалит. Именно осложнения кори чаще всего приводят к смерти.
До появления вакцины, еще в XX веке от кори в мире ежегодно умирали около двух с половиной миллионов детей. Как и другие «детские» болезни, корь — крайне заразное заболевание. С первого тысячелетия нашей эры, когда появились первые описания вируса, на территории Евразии регулярно вспыхивали эпидемии. Поэтому у большинства взрослых — тех, кому удалось пережить детство (таких было немного) — был иммунитет. С началом эпохи великих открытий вирус добрался до тех частей света, где люди никогда не сталкивались с корью, и у всего населения не было к ней иммунитета. Так в конце XV века корь вместе с другими завезёнными европейцами вирусными и бактериальными заболеваниями стала причиной смерти до 90% североамериканских индейцев. В 1529 году от кори умерли две трети населения Кубы. Во второй половине XIX века корь уничтожила каждого пятого жителя Фиджи и Гавайев.
Я уверена, в глубине души каждый антипрививочник думает: «Ну ладно, эпидемии возникают, когда привитых меньше 95%. Если я своего ребёнка не привью, то сосед точно привьёт, и мой будет в безопасности». Так вот, в публикации, которой посвящена эта колонка, есть ещё одна новость: в некоторых регионах Европы привитых меньше 70%.